Ахаха, чёрнокожый одноглазый шотландец, любящий взрывать вещи... *аплодирует*

был в восторге,непрерывно читая, и изумлен в самом конце.

буду ждать продолжения безоговорочно.

продолжение отрывка 2

- Роджер!, - радостно воскликнула Елена, повернула голову и крикнула куда-то назад. - Он очнулся!, - тут же у изголовья мальчика возник Петер, с нескрываемой радостью рассматривающий пришедшего наконец в себя приёмного сына.
Роджер чуть пошевелил головой, осматриваясь. Он лежал в больничной палате, стерильная белизна которой с непривычки слепила. Что-то подсказывало ему обратить внимание на наличие цветочных горшков, но этот небольшой осмотр не дал в этом плане никаких результатов. Рядом крутились родители, а позади них стояла женщина в белом халате и планшетом в руках. Роджер не любил докторов и потому, завидев её, нахмурился и чуть оскалил зубы, на что женщина еле слышно хмыкнула и что-то черканула в своих записях.
- Ты был без сознания неделю, сынок, - щебетала над ухом мама и, углядев вопрощающее выражение на лице мальчика, принялась объяснять дальше. - Проклятая люстра упала и одним из осколков... вобщем... ты теперь не видишь одним глазом... Но не волнуйся, сынок! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Есть одна клиника... "Brumeye"... там со зрением людей творят чудеса! А царапины на лице это пустяки, заживут. А если и нет, то будет парочка маленьких шрамиков...
- Как у настоящего мужчины!, - добавил Петер.
Только сейчас, после этой чувственной тирады, Роджер начал понимать, что с его зрением что-то не так. В обзоре слева маячил кончик его чёрного носа, контрастируя с белоснежным больничным антуражем, - раньше это совсем не бросалось в глаза. В глаза. Зажмурив правый, он понял, что ничего не видит.
"...вобщем... ты теперь не видишь одним глазом...", - промелькнули снова мамины слова и до затуманенного сознания мальчика наконец дошёл их смысл. Слабой рукой он попытался нащупать то место на лице, где ранее взирал на этот жестокий и бездушный мир один из органов его зрения, но обнаружил там лишь сплошное нагромождение из ваты, бинтов и прочей медецинской мишуры. Уголки его губ медленно поползли вниз, а из уцелевшего глаза готовы были низринуться воды Ниагарского водопада, - на мальчика кинулись со всех сторон беспощадные воины вселенского огорчения.
- Тихо-тихо, успокойся, всё будет хорошо, я же сказала, мы что-нибудь придумаем, - принялась успокаивать его мама. - Мы тут с папой поговорили и решили... нам казалось, что тебе не совсем нравится в нашем доме и...
- Мы перезжаем, Роджер, - снова оборвал Петер супругу. - В Хайленд. Тебе должно там понравиться.

- А здесь проходила церемония нашей свадьбы, - задумчиво произнесла Елена Блежински, когда семейная пассия достигла наконец территории возвышающегося над ними замка Урхарт, а точнее его развалин. - Погуляй пока, Роджер, а мы с папой побудем здесь, - его приёмные родители приселина скамейку возле входа и тут же начали о чём-то негромко с увлечением разговаривать.
И кое-как прежде сдерживающий себя мальчик тут же бросился в сторону старинной крепости, на ходу примечая одну из уцелевших в битве со временем и стихиями крепостных башень и думая, что как бы здорово она выглядела, разлетаясь на куски. и Тут же его внимание привлекли солнечные блики откуда-то снизу.
Вода. Озеро.
Вечернее солнце отражаясь от поверхности водоёма, случайно лучиками коснулось любопытного взгляда Роджера и он тут же вприпрыжку направился к воде.
При спуске к замку озеро выглядело впячетляюще, но тут, у самого берега, оно предстало во всей своей красе, которую оценить смог даже 8-летний мальчишка. Какое-то время он завороженно смотрел на водную гладь, на зелень, укутавшую возвышающиеся на противоположном берегу холмы, но одинокую яхту неведомого морехода, мелденно плывущую посреди огромного озера, пока солнцене спряталось, забрав с собой часть той красоты, что дарило его присутствие местному пейзажу.
- Хорошего понемножку, - шепнуло оно напоследок, скрылось за горизонтом и умчалось на запад радовать закатом жителей Северной и Южной америки.
Вернувшись к замку, Роджер застал приёмных родителей в хорошем расположении духа. Видно здешние места навеяли им массу приятных воспоминаний.
- Тебе понравилось здесь, Роджер?, - спросил его Петер Блежински и тот в ответ энергично мотнул головой вниз. - Отлично! Будем приезжать сюда так часто, как ты захочешь, - и они отправились обратно в отель.
Около двух недель назад чета Блежински перебралась в Иверсен, административный центр шотландской области Хайленд, по той причине, что здесь располагалась единственная, если не считать вечно переполненной лондонской, на всё туманном альбионе клиника "Brumeye", где Роджер после пересадкинового глаза должен был появляться раз в неделю в целях диагностики и выявления осложнений процесса приживания нового органа зрения. Всё остальное время врачи настоятельно рекомендовали ему бывать на свежем воздухе, чему способстововала природа местного края, чередуя такие прогулки с постельным режимом. Последний соблюдался Роджером более, чем неохотно, а потому он постоянно изматывал приёмных родителей поездками к озеру Лох-Несс, которое внзапно завлекло мальчика своей танственностью и скопом легенд. Каждый раз подходя к воде, он разглядывал пейзаж вокруг, стараясь заметить что-то загадочное, фантастическое, но каждый раз терпел неудачу, хотя обращаясь время о времени к этим картинам он разглядел в них нечто близкое себе. А тот закат возле замка Урхарт заставил Роджера забыть о его паранойе, связанной с видеокамерами (после инцидента с люстрой странное наблюдение прекратилось), и почти забыть о своих взрывоопасных экспериментах - иногда в нём всё же просыпалось желание вознести что-нибудь на воздух. Но перемена обстановки, привнесшая в жизнь мальчика положительную струю, сказалась и на этом - с момента переезда в Хайленд от рук Роджера не пострадало ни одного животного, а уж тем более человека.
Часами он в одиночестве просиживал на ерегу, не думая ниочём, хотя, казалось бы должен в своём девятилетнем возрасте веселиться и радоваться жизни.
Вода...
Тихие всплески о берег, поверхность озера, приобретающая посекундно неисчеслимое количество граней, создаваемых неровными порывами ветра и незаметным течением, шелест крыльев неведомых птиц в небе - всё это вводило Роджера в некое подобие транса, обычно отпускающего лишь спустя несколько часов. После таких "сеансов" мальчик всегда чувствовал себя спокойно и умиротворённо, что раз за разом тянуло его обратно к озеру Лох-Несс.
И одним таким днём Роджер встретил нечто. Внезапно появившись, оно вытянуло на пару метров из воды шею, тем самым прервав бессознательную мальчешескую медитацию, подплыло поближе к берегу, моргнуло глазами и, хлопнув огромной ластой по воде, окатило Роджера водяными брызгами с ног до головы. Не ожидав такой наглости, мальчик вскочил, бешено сверкая единственным глазом, но чудовище уже скрылось под водой. С тех пор с периодичностью раз или два в неделю Роджер встречал Лох-Несского монстра. Рассказывать кому-либо смысла не было - вспоминая давнишний разговор с приёмной матерью он понимал, что ему всё равно не поверят. Единственным способом доказать его существование ему представлялось добыть его голову. Голову, клык, глаз или любой другой трофей с тела монстра.
Внезапные появления чудовища каждый раз заставляли Роджера врасплох даже в местах, находящихся на порядочном расстоянии от замка Урхарт, тем самым беспардонно прерывая попытки мальчика уедениться на берегу знаменитого шотландского озера. И когда чаша его терпения была наконец переполнена, он решил, что с этим пора кончать. Голова Несси стала его целью номер один. Та самая цель, ради которой не жаль тех динамитных шашек, бессрочно позаимствованных несколько лет назад у престарелого экс-шахтёра.
"Да, это тот самый случай", - думал Роджер, доставая их из тайника.
Охота продолжалась около месяца, в течение которого мальчиу выяснил, что выслеживать монстра не придётся, Несси его всегда находила сама, и приловчился кидать глубинные бомбочки на большие расстояния. Вот и сейчас Роджер всё так же сидел на берегу, но теперь окружающая его природная красота здешних мест не имела никаого значения. Его внимание было нацелено на рябистую водную гладь озера. Прежде чудовище, завидев его, тут же скрывалось под водой, но сегодня Роджер был полон решимости довершить начатое. Его трясло от предвкушения и он не мог усидеть на месте, единственный глаз сверкал, а на губах воцарилась всё та же дьявольская ухмылка.
И вот оно появилось. Сначала макушка её чешуистой головы, затем глаза, пасть... Оно медленно поднималось над водой, крутя шеей, но вдруг заметило Роджера и тут же решило поспешно ретироваться. Не тут то было. Мальчик ждал этого и моментально достиг вершины утёса, возвышающегося над этой небольшой бухтой, - отсюда её всю было видно как на ладони. Возвышение было невысоким, но достаточным, чтобы разглядеть манёвры чудовища. Вот оно уже скрылось под водой, оставляя за собой на поверхности озера лишь стайку пузырьков. Роджер тут же послал туда одну из самопальных глубовководных бомбочек.
Ещё стайка пузырьков чуть подальше от берега - ещё бомбочка. Ещё пузырьки, заметно обильней предыдущих - ещё бомбочка. И всё стихло. Не было ни пузырьков, ни Несси.

Zhasta добавил 04-12-2008 в 20:46:36:
Роджер лёг на траву и принялся ждать, не отрыавая глаз от того места, где исчез монстр. Заморосил мелкий дождь и он накинул капюшон брезентовой куртки. Исследуя взглядом водную гладь, он стал немного теряться в пространстве - на всей осматриваемой поверхности озеар стали появляться следы от капающих тут и там дождевых капель. Куда бы не уткнулся взор - всюду представала одна и таже картина: тысячи капель, достигая воды, множеством точек покрывали поверхность водоёма, при этом постоянно меняя положение. Будто только что возникли неполадки на каком-то телеканале и на экранах десятков тысяч телевизоров воцарилась неостанавливающая движение чёрно-белая рябь, не хватало только специфического рвущего слух шипения. Пытаясь сориентироваться, Роджер раз за разом бросал беглый взгляд на противоположный берег бухточки: на неподвижные лесные массивы и пологий берег, потому что непрерывное созерцание рябящей водной глади помимо небольшой дизориентации приводило к лёгким приступам подташнивания. Хотя в конце концов он привык к этому зрелищу и мерные постукивнаия дождевых капель по брезентовому капюшону лищь усилили то состояние непроизвольного транса, в котором неожиданно оказался Роджер.

Но тут дождь кончился и мальчик пришёл в себя. И почти сразу же примерно в том месте, где исчезла голова Несси, снова возникла стайка пузырьков. Не теряя времени, Роджер ринулся вниз, к резиновой моторной лодке, колыхающейся на воде у берега. Мигом вскочив в неё, он завёл мотор и, не спуская глаза с отмеченного места, кинулся к нему. Достиг его и заглушил мотор. В этот самый момент позади лодки что-то хлюпнуло, Роджер повернулся на звук и увидел его - желаемый затылок глубоководного доисторического животного. Оно повертело шеей, осматривая побережье и спустя пару секунд начало всплывать. Оказавшись на поверхности воды, туловище монстра чуть задело резиновую лодку, немного её накренив.
"То, что нужно!" - мысленно возликовал мальчик, быстро привязал швартовочную верёвку к какому-то наросту на спине чудовища, при мимолётной проверке оказавшимся достаточно крепким.
Он спрыгнул, на спину чудовищу и тут же заметил, что оно стало поворачивать в его сторону голову. Почувствовав прилив злости, Роджер с разбегу прыгнул, схватился монстру за шею и стал что было сил колотить его по зыркалам, на что оно даже ни разу не моргнуло.
Удар, второй, десятый, двадцатый... Несси равнодушно смотрело на обескураженного, но продолжающего бесполезное избиение Роджера. Он был готов уже отпустить руку, держащуюся за шею чудовища, как то внезапно всё таки моргнуло: хлоп-хлоп. Издавая при этом странный близкий к металлическому лязг, на который Роджер не обратил никакого внимания. Сам факт того, что Несси наконец как-то отреагировала, ошарашил мальчика больше, чем его, чудовища, равнодушный взгляд.
Оно наконец почувствовало угрозу, исходящую от невесть как оказавшегося у него на спине одноглазого чернокожего мальчишки, и протяжно зарычало. От испуга Роджер отпустил руку и упал на хребет монстру - ничто раньше никогда не
приводило его в такой ужас, как этот оглушающий надрывный рёв. Оно смотрело на него и оглушающе рычало, при этом совершенно не открывая пасти, отчего казалось мальчику ещё более зловещим. И так же внезапно чудовище умолкло - единственным, что напоминало теперь о устрашающем рыке, было затухающее эхо, вместе с которым исчезал и охвативший Роджера ужас.
- Сюрприз!, - сквозь зубы прошипел мальчик и вынул из наспинного рюкзака неприлично долго ждавшую своего часа связку динамитных шашек, модернизированную до полноценной бомбы с часовым механизмом. Он снова запрыгнул на шею чудовищу, потряс перед его бесстрасными глазами взрывчаткой и щёлкнул по кнопке, активирующей обратный отчёт. Заранее отведённая минутная стрелка на циферблате начала своё гибельное движение.
Тридцать, двадцать девять...
Монстр всё так же равнодушно взирал на происходящее, хотя какие-то странные приглушённые стуки из его утробы всё таки выдали, как показалось Роджеру, его волнение. Злорадно усмехнувшись, мальчик снова спрыгнул на спину чудовищу, прицепил динамит к основанию его шеи, прихваченным с собой из отеля охотничьим ножом быстро перерубил швартовочную верёвку, завёл лодочный мотор и рванул в сторону берега, постоянно оглядываясь назад, не желая пропустить момента взрыва. Спустя несколько секунд за его спиной гулко шарахнуло, заставив духов воздуха здешних мест повторять этот грохот снова и снова.
"...", - пробубнил за спиной Роджера его возможно существующий ангел-хранитель, отсчитав очередное злодеяние мальчика и отметив что-то в блокноте.
Заставший этот момент, Роджер мгновенно улыбнулся представшей картине: ненавистное животное разлеталось на куски, а конкретно голова по правильной параболе летела по направлению к берегу. С удовлетворением подмечая для себя детали взрыва, он так же краем глаза отметил место, куда упала лишившаяся тела черепушка монстра. Удовлетворённо проследив за последним ошмётком Несси, плюхнувшимся в воду, он нетерпеливо поплыл к берегу - всё в нём желало воочию увидеть добытый наконец трофей.
Но какого было его удивление, когда желаемая картина предстала призраком казалось забытого прошлого: голова дымилась, из неё торчали какие-то обугленные провода, что-то искрилось, а в некоторых местах кожа сгорела, но вместо крови и плоти оттуда виднелись закопчёные металлические пластины.
"Я всё понял... как в тех комиксах, где за всеми землянами без их ведома наблюдали роботы-пришельцы, а главный герой был единственым, кто всё это понимал. Это комиксы про меня! Я тот самый герой!"
Примерно в это же время нечто огромное опускалось на обречённого Стивена Маккормика и предпологаемо существуемый ангел-хранитель Лох-Несского чудовища приветливо махнул рукой коллеге, парящему на берегу у Роджера за спиной.
"Семьдесят шесть...", - посчитал он.
"Видеокамеры, солдатики, цветочные горшки... Всё это время они наблюдали за мной. Я должен рассказать об этом всем, уж сейчас то они должны поверить!", - напряжённо размышлял чернокожий мальчишка, не замечая подбегающей к нему запыхавшейся людской толпы, во главе которой были измождённые Петер и Елена Блежински, облачённые в тёплую спортивную одежду.
- Куда ты пропал, Роджер?! Мы везде тебя ищем!!!
- Ты мне не верила?!, - не обращая внимания на встревоженные лица приёмных родителей победоносно начал Роджер и ткнул ногой в дымящуюся голову псевдонесси. - Тогда посмотри!, - и его лицо снова озарила непроизвольная кошмарно-мстительная усмешка.

Отрывок 3

- Я не садист, Сильвия, я бизнесмен, - произнёс Бен Мактакен и выстрелил супруге в горло. Кровавая каша из осколков шейных позвонков, дыхательных путей, кровеносных сосудов, гланд, мышечных и кожных покровов шлепком стукнулась о стену позади женщины. Сильвия упала на пол, но всё ещё оставалась жива. Пока ещё функционирующий мозг заставлял её лицо изображать ужасную предсмертную агонию.
- Ну может быть всё таки немного садист, - улыбнулся Бен, подставляя дуло пистолета к трясущемуся виску своей жертвы и собираясь закончить мучения. И пока он, медля, собирался совершить этот, по его мнению, в высшей степени благородный поступок, тело женщины прекратило свои судорожные движения - Сильвия умерла.
- Досадно..., - огорчённо сказал Бен, но всё равно выстрелил. Череп погибшей в такт выстрелу подскочил и снова стукнулся о пол, а из новопоявившейся пробоины в её голове обильно хлынула кровь, оросив алыми брызгами костюм стрелявшего и пол его кабинета.
- Бл*... Стюарт! Где грёбаный Стюарт?!
Двери кабинета распахнулись и в него вбежал молодой черноволосый юноша.
- Убери отсюда эту чёрную суку, - сухо сказал Бен, кивнув головой в сторону теперь уже бывшей супруги. - И скажи, чтоб прибрались здесь. Я по делам, - добавил он и вышел из комнаты, безуспешно пытаясь погасить в сознании накатившие воспоминания.

1973 год. Эдинбург. Джаз-бар "Нью-Джерси".
Я смотрю на неё и понимаю, что не прогадал. Она - самый, что ни на есть подходящий кандидат. Не зря потрачено столько нервов, денег и усилий на то, чтобы Сильвия Каручина оказалась здесь, в Шотландии. У неё были все причины, чтобы не ехать сюда, в страну мрачных северных кельтов, но она всё равно приехала. И теперь здесь, в моём баре она выступает на своём концерте. Сильвия Каручина, американская джаз-певица, чья слава ещё только впереди. Вернее оказалась бы впереди, если не я.
- Солнце словно наливное яблоко, - поёт она, пока не зная, что за кулисами её ждёт мой человек по имени Стюарт.
- Солнце словно сочный апельсин, - поёт она, не зная, что что этот человек держит в руках огромный букет цветов.
- Солнце смотрит на меня сквозь облако, - поёт она, не зная, что в букете находится записка, приглашающая присесть за мой столик.
- Солнцу всё равно, что я один, - поёт она, не подозревая, что вопреки своим собственым жизненным планам и замыслам, совсем скоро погибнет.
Как там в Письме?
"Младая дева чудачества полна,
Безумной быть она должна..."
Другими словами - с придурью. Так, чтобы на всю башку.
Дед, внешне походивший на макаронника, когда-то женился на жестокой и холодной арийке, а отец, благодаря своим веснушкам и огненной шевелюре принимаемый окружающими за ирландца, приручил дикую и сумасшедшую пуэрториканку. Насчёт остальных предков я не в курсе, хотя знаю наверняка, что во мне много скандинавской крови - отец любил говорить о том, что древние нашего рода зачастую приезжали за будущими жёнами к викингам, считая тамошних невест достаточно полоумными. Сейчас, глядя на это с 35-летней высоты, мне приходит в голову, что моих пращуров скорее поразил контраст двух культур: шотландские горцы были малость ошеломлены скандинавской дикостью и свирепостью.
Ну а я в свою очередь хочу жениться на этой вот чернокожей певичке. Проверку на сумасбродность она прошла с блеском: около трёх месяцев назад в Чикаго один якобы посторонний человек предложил ей небольшую авантюру - перевезти на западное побережье штатов на радость местным детям лета и голливудской богемы машину, чей багажник трещал от ломившихся из него пакетов с первосортным кокаином. Сильвия, на беду менеджеров прервав концертный график, почти без сомнений ринулась в путешествие, которое неожиданно переросло в полное трупов, погонь и поступков, открывших для неё множество мрачных потаёных уголков собственной души, приключение. Мурлыча сейчас со сцены песни про любовь и одиночество, эта шоколадная малышка наверняка с упоением вспоминает ту сумаседшую поездку. Поездку, которую организовал, спонсировал и срежисировал я. Неучтённым оказался лишь самый конец, добавив этой гангстерской истории драматичности: чтобы прикарманить себе все деньги от продажи привезённой в Калифорнию наркоты, она расправилась и с тем незнакомцем, что ей эту авантюру предложил. Этот человек работал на меня и был в этой истории моими ушами и глазами. Сильвия усыпила его и спящим продала колумбийской мафии. Что самое интересное - я никогда об этом не узнал, если бы не случайные деловые связи с тамошними боссами.
Пять с плюсом, куколка, с большим плюсом.
Таких как она - ещё поискать, так что мне повезло, что я нарвался на этот чернокожий полногрудый клад. Да и задница у неё что надо. И голос шикарный.
- Я сказала, что сверну горы и я свернула горы, - поёт она песню Билли Холидей, которой с некоторых пор заканчивает свои концерты. С тех самых пор, когда полная впячетлений и кровавых денег она вернулась обратно в Чикаго.
А я, сидя за своим столиком, смотрю на неё и жду, когда закончится выступление. Когда, откланявшись рукоплескающим посетителям бара и отправившись за кулисы, она встретит там моего человека с цветами. За чуть задранным из-за протягиваемого букета пиджаком она приметит небрежно заткнутый за пояс револьвер и подумает: "Простые смертные не носят оружие, а если носят, то стараются прятать. Полиция и охрана хранят его в кобуре подмышкой..."
Она умная девочка и обязательно так подумает. И зная её сумасбродный характер, смею предположить, что она примет от кажущегося обыкновеному человеку подозрительным типом Стюарта букет цветов с запиской, в которой скромный хозяин этого бара приглашает поужинать с ним. С Беном "Джазменом" Мактакеном.

дух рассказа вернулся в прежнее русло.)

В смысле? В плане временных скачков туда-сюда?)

ну, не совсем,не только, еще скорее по плану изложения самого текста. на уровне первых частей.
)

такое впечатление, что автор переводит на русский какое-то английское произведение)) Вы явно знаток английской литературы или культуры. Так держать!

автор.колись!)

хм... наверно где-то оно есть, но мне кажется в целом оно не вредит написанному)


знаток на уровне статей в википедии и гуглмап =) ну ещё плюс книжки шотландских писателей Ирвина Уэлша, Иэна Бенкса и Артутра Конан Дойла) мерси)


ненененене, всё это плод моего воображения, не более, просто люблю вселенную ХЛ и ещё одну замечательную игрушку и сопоставив состовляющие этих двух игрулин вместе, решил начать писать это, заодно попробую себя за этим поприщем, ибо в голове есть более серьёзный и личный сюжет. А "DDD!!!1" своеобразная перед ним подготовка =)

не квест случаем какой-то второй игрой выступает?)

оставлю за собой право ничего не говорить о второй игре, ок?) ибо что не слово - всё будет спойлер) нихачу спойлить)

оставлю за тобой право оставить за тобой право.)

))))

Часть 2 "Весёлый Роджер"
Продолжение отрывка 3

Наш дар, наша сила и наше проклятье. Наше самое сильное и одновременно самое слабое место.
- Чем ты здесь занимаешься, Бен?, - чей-то неожиданно раздавшийся голос вывел меня из начинавшего охватывать мою сущность медиативного состояния.
Сильвия.
Как она оказалась здесь? Следила за мной? Да, наверняка следила. И запомнила последовательность. На два еле заметных деления повернуть штурвал у модели парусного фрегата, стоящего в шкафу возле книжной полки; накренить под нужным углом, контуры которого едва заметны на белой стене, картину с изображением одного из живописных мест шотландского Высокогорья; чуть выдвинуть на книжной полке сборник стихотворений Байрона. Все эти действия при соблюдаении нужной последовательности активируют механизмы открытия потайной двери в эту комнату.
Родовые сокровища, тайные монускрипты, срывающие замшелые покровы с секретов династии Мактакенов, фамильное оружие, украшенное причудливыми узорами и годящееся лишь для светских церемоний... ничего этого здесь нет. Эта небольшая комната, защищённая от любых звуков внешнего мира оснащена лишь маленьким лифтом, с помощью которого Стюарт доставляет сюда дрова, и небольшим камином, чей дымоход при строительстве в целях маскировки был совмещён с дымоходом другого камина, который находится в гостинной и выполняет свои обязанности постоянно. Напротив каменной темницы для короткоживущих огненных слуг лежал мягкий ковёр, а рядом стояла металлическая корзина с кипой старых пожелтевших газет.
Вот и всё убрантсво.
Комната для одиночества. Комната для медитации.
- Бен, ты в порядке?, - она всё ещё у меня за спиной. Трогает осторожно моё плечо. Немного боится - заботливый и любящий супруг не обращает на неё никаого внимания, вперившись в обречённый танец огненных языков.
Как там в Письме?
"Взгляни на всплески волн и всполохи огня,
Все страхи и сомнения умчатся от тебя..."
Задолго до того, как на землю туманного альбиона ступила нога первого буддиста, род Мактакенов владел секретами медитации. Владел невольно. Неизвестно, кто из моих предков написал Письмо, но считается, что это именно тот человек, который сумел контролировать эту способность, использовать во благо себе. Он обнаружил, что после нескольких часов в "период, когда солнце семь раз очертит небосвод", проведённых в медиативном состоянии, чувствует, как его разум освобождается от мысленных тупиков и предубеждений. Осознал, что смотрит на мир другими глазами. Но в тоже время понял, что во время этих сеансов очень уязвим, поэтому наставлял потомков выбирать для них уединённное место, где никто не сможет найти.
"Пожертвуй время зверю, спящему в тебе,
Иначе зверь сожрёт тебя, ускорив жизни бег..."
Зверь - та самая наследственная особенность, что живёт в крови у Мактакенов уже много веков. Тот-Кто-Написал-Письмо имел в виду, что если не отдавать периодически время сеансам медитации, то в дальнейшем это пренебрежение отразится сквернейшим образом. Забыв однажды о посещении тайной комнаты, я в полной мере ощутил это на себе.
В тот день я до упаду танцевал на открытии какого-то новомодного ночного клуба. Мне было около двадцати пяти и казалось, что время - это лишь составляющая моей жизни, предназначенная для траты на многочисленные вечеринки. Так продолжалось уже семь или восемь лет вплоть до того самого вечера. Вернее ночи, так как когда сверкающие лучи прожекторов и зажигательный рок-н-ролл, сговорившись с какими-то неустанно болтающими девицами и большим бокалом пива, стали внезапно затуманивать густой обволакивающей дымкой, похожей на те, что некоторые исполнители пользуют для придачи своему шоу пущей атмосферы, хотя зачастую получается с точностью до наоборот, мой разум, было уже глубоко за полночь. Подумав, что это небольшое алкогольное опьянение, я вышел проветриться на улицу. Нет, у меня не кружилась голова и не было дезориентации в пространстве. Я шёл прямо и мне казалось, что движения мои более плавные, чем у беззаботно прогуливающейся пантеры. Было впячетление, что взгляд одновременно смотрел повсюду и улавливал все детали вокруг. Болтовня стоящих на улице людей, которые в предвкушении маленькой охоты за афтографом ждали появления рок-звезды, выступавшей тогда на открытии этого диско-клуба и имени которой я не помню, слилась в один непрерывный гул. Казалось, что стоит мне подпрыгнуть и я взлечу в небеса, а эта толпа примет меня за безсовестную душу, столь беспардонным образом покидающую концерт их кумира, променяв его на никому не нужную райскую обитель. Я поднял голову вверх и белый свет ослепил мне глаза.
- Остановись, это дорога в рай, - сказал кто-то. Но он нагло соврал. Сверху на меня струились лучи уличного фонаря. Такого же новомодного, как и клуб, возле которого он добросовестно освещал близлежащее пространство.
"Пора домой", - подумал я тогда.
По дороге мелькающие мириады ночных источников света Эдинбурга, будь то зажжённый в чьих-то окнах свет или работающие вывески магазинов, превращаясь в множество комет с огненно-рыжими хвостами, заодно со свистом ветра в ушах, шумом изредка проезжающих мимо машин, в большинстве своём везущих таких же как и я праздных гуляк, быстрими низкими тучами, периодически закрывающими в небе лунный месяц, царапающими асфальт шинами и мерным шумом двигателя принялись за уничтожение преград, охранявших и без того затуманенное сознание. Откинувшись на заднем сидении открытого кабриолета, я не знал как мне поступить, на чью сторону встать. Попытаться остаться в этом пласте реальности или поддаться неожиданному наскоку всех этих обычных вроде бы явлений, звуков и объектов, странным образом обладавших теперь гипнотическим воздействием. Последнее немного пугало, но от того казалось ещё более привлекательным.
Что там?
Вялые обрывки размышлений прервал скрип тормозов - водитель остановил машину. Приехали.
Ступив на порог дома, я сделал пару шагов, взглянул на стену, и в мгновенный оцепеняющий гипноз меня ввело тиканье настенных часов. То, что это гипноз, мне объяснил потом отец, так как сам я после взгляда на циферблат старинного стража и измерителя времени ничего не помнил.
Три часа, сорок одна минута после полуночи и всё. Память обрывается.
Непроизвольный гипноз. Плата за несоблюдение советов в Письме. Плата за умение мыслить глубже, объёмней и быстрей, нежели другие.
- Бен..., - её взгляд наконец добрался до моих серых глаз, в отражении которых мелькают лоскуты огня из камина напротив. Она сидит передо мной на коленях, положив обе руки мне на плечи. На ней одна лишь ночная рубашка. Лицо её выражает искреннее беспокойство, а я всё так же сижу в том же положении по правилам дзен-буддистской медитации: спина выпрямлена, ноги скрещены, ладони лежат у паха со скрещёнными пальцами и смотрят вверх. Ей невдомёк чем я занимаюсь и она щипает моё лицо. Бьёт несколько раз ладонями по щекам.
- Бен, очнись!, - кричит она.
Когда она делает замах для следующей подщёчины, я перехватываю правой рукой её запястье.
- Всё в порядке, Сильвия.
Лицо её за какие-то доли секунды изоразило испуг, удивление, облегчение и... гнев. Да, последней стадией этого эмоционального взрыва был гнев. Она вскочила на ноги, словно кошка когтями попыталась вцепиться мне в лицо, но до цели сумел добраться лишь один палец, чуть поранив верхнюю губу - я быстро перехватил её руки и прижал эту сладкоголосую пантеру к себе.
- ЗАЧЕМ ТЫ ТАК ПУГАЕШЬ МЕНЯ?!, - заорала женщина, являющаяся моей женой и уже три месяца носящая в утробе нашего с ней ребёнка. - Ты не мог ответить сразу?!, - она чуть успокоилась, но всё ешё кипела от злости.
- Не мог. Прости.
Мой мягкий голос подействовал на неё и она немного обмякла у меня в руках, чуть повиснув на них. Кольнула взглядом, в котором гнев уступил место ноткам влечения. Энергично подалась в мою сторону бёдрами.
- Всё в порядке, - повторил я и слизнул с губы набухшую на ранке капельку крови, представ в здешнем освещении одним из кровожадных героев детских страшилок.
Сильвия отпрянула от меня, но лишь на секунду. Игриво улыбнувшись, она пальчиком легонько толкнула меня в солнечное сплетение. Поддавшись этому незатейливому элементу прелюдии, я картинно рухнул на мягкий ковёр., а она броском дикой кошки африканской саванны запрыгнула на меня сверху.
Но как бы хорошо ей сейчас не было, мне кажется, что это тот самый момент, когда она начинает обо всём догадываться. Насчёт всего этого спектакля в её душе зарождается крошечная песчинка сомнения, грозящая вырасти в бескрайние песчанные дюны пустыни Сахара. Моя задача - этого не допустить и играть свою роль до конца. Быть заботливым и любящим мужем.
Но самое интересное - я хочу играть эту роль до самой старости. Я, Сильвия, ребёнок, этот особняк. Нет, лучше куда-нибудь смыться подальше от всего. К чёрту Старейшин и Письмо.
Похоже я сильно привязался к этой женщине. А может и полюбил.
Как там в этом грёбаном Письме?
"Но как бы деву не любил
Наступит час любовь убить..."
Комнату меж тем наполняли звуки, сопутствующие нашему с Сильвией безудержному любовному танцу, заставляя призраков древнеродового имения Мактакенов, слетевшихся сюда на выброс энергии, оказавшейся при ближайшем рассмотрении сексуальной, стыдливо отводить взгляд и прятаться по углам. Однако те их них, что посмелее, подбирались вплотную и с нескрываемым любопытством рассматривали все подробности, с тоской вспоминая былые любовные похождения и стараясь на случай выполнения давней мечты, - реинкарнации, запомнить незнакомые и наиболее понравившиеся им позиции и приёмы.
Где-то здесь наверняка моя мама-пуэрториканка и немка-бабка, от которой мне в наследство досталась эта арийская внешность.
"Привет, бабуля!", - думаю я и с наслаждением закрываю свои бездонные серые глаза.